разднества устраивались далеко не каждый день. Когда хозяин с хозяйкой дома бывали одни, они любили посидеть в саду в легкой беседке, подышать свежим, мягким северным ветром или поплавать на лодке по своему озерцу, забавляясь ловлей рыбы на удочку.

Любимым развлечением супругов была игра в египетские шашки. Прямоугольная доска была разделена на тридцать три поля. Белые и черные фигуры напоминали шахматные пешки. Игроки сидели на табуретах, подложив под ноги подушки. Часто супруги играли друг против друга. На одной сценке дочь сидит рядом с отцом, обнимая его за шею. Петосирис играет с друзьями после завтрака, ожидая, когда в соседнем зале можно будет освежиться пивом. На другой сцене фиванец не желает ждать и попивает пиво, не отрываясь от игры. Мы ничего не знаем о правилах этой игры, но, по-видимому, ходы определялись путем бросания костей, а не по воле игроков, как в наших шашках.

1. Игра "Мехен"

В древние времена игры были разнообразнее и многочисленнее. Наиболее популярной была игра в змею — «мехен». Играли в нее на столике с выгравированной или инкрустированной на нем свернувшейся кольцом змеей. Голова находилась в центре, а тело по всей длине было разделено на клетки. Игра проходила с помощью фигур — трех львов, трех львиц, а также белых и красных шариков. Когда игра заканчивалась, их укладывали в ларец из черного дерева. После эпохи Древнего царства игра в змею вышла из моды. И все же нельзя сказать, что ее совсем забыли. В двух гробницах I династии мы нашли, пожалуй, самые красивые наборы фигурок львов и львиц из слоновой кости и там же — весьма любопытные другие игральные фигурки из того же материала. Одна изображает дом из трех пристроек с остроконечными крышами, другие напоминают шахматных короля и ладью. Пешки похожи на цилиндры с закругленной головкой и шишечкой наверху. Трудно поверить, что все многочисленные игры, придуманные изобретательными предками, были забыты, за исключением только одной или двух.

Египтяне — прирожденные игроки. Играли супруги, играли друзья — это было любимое времяпрепровождение. Даже враги иногда решали свои проблемы с помощью игры.

2. Игра "Сенет"

Сенет (англ. senet, редк. senat) — древнеегипетская настольная игра. Возможно, старейшая известная игра с передвижением фишек на доске. Как светское развлечение он известен с V династии (около 3500 лет до н. э.), в более поздние времена стал ассоциироваться с путешествием в потусторонний мир.

Слово «сенет» («zn.t», позже «sn.t» или «sni.t») по одной из версий означает «прохождение». Упомянута в «Книге мёртвых» и в других религиозных текстах Нового Царства, а также в мифах. Считается, что изобрел игру древнеегипетский бог знаний Тот (Тевт) для того, чтобы выиграть у божества Луны Хонсу несколько лишних дней для богини Нут, на которую бог солнца Ра наложил проклятие (она не могла родить детей ни в один из 360 дней года). На кон поставили 1/72 часть «света» каждого из 360 дней лунного года, Тот выиграл 5 суток, после чего в солнечном году стало 365 дней, а в лунном — только 355, а люди получили новую игру и пять лишних дней в календаре.

Первые находки игровых наборов для Сенета произошли в начале XX века. Сперва исследователи сочли эти палетки с фигурками древними шахматами, после — шашками, однако впоследствии выяснилось, что игра имеет с ними очень мало общего. Самый древний полный комплект для сенета найден в гробнице Хеси-ре (Hesy-re) — смотрителя королевской библиотеки фараона Джосера в Саккаре (III династия, ок. 2686 г. до н. э.). Фишки в нём архаичной формы — «лепёшки» и «башенки». Неустановленные обломки сенетообразных досок были найдены в преддинастических погребениях в Абидосе и Саккаре (ок. 3500-3100 до н. э.).

Эти находки вкупе с изображением сенетов на барельефах времён I династии (3100 до н. э.) указывают, что игра может быть даже старше. Изображения и подписи к ним свидетельствуют, что сенет был игрой не только позиционной, но и стратегической. Умелые игроки могли провести по доске все фишки, не дав противнику вывести с доски ни одной своей, однако многое зависело и от удачи. К эпохе Нового царства разметка игрового поля изменилась со светской на религиозную, наборы приняли каноническую форму удлинённого продолговатого ящичка, а фишки из башенок и лепёшек стали конусами и катушками.

Как светская и культовая игра Сенет был широко распространён в Египте три тысячи лет со времени Древнего царства (2600 г. до н. э.) вплоть до конца римского периода (350 г. н. э.), после чего исчез. Отдельные его элементы сохранились в арабской игре «таб», в которую играют бедуины в Судане.

2.1. Правила игры "Сенет"

Точные правила сенета не известны, существует несколько предполагаемых реконструкций (наиболее популярны правила Кендалла и правила Белла), позволяющих вести игру различной степени сложности, однако нельзя утверждать, что какая-либо из них стопроцентно верна.

В сенете два игрока, играющих за две стороны. Ходы определяются броском игральных костей в качестве которых в сенете использовались плоские палочки (генератор случайных чисел D2) в количестве 4-х штук. Бросают все четыре палочки сразу. Подсчёт очков происходит следующим образом: 1 палочка упала белой стороной вверх — 1 очко и дополнительный бросок; 2 — 2 очка; 3 — 3 очка, 4 — 4 и дополнительный бросок. Если все палочки упали ЧЁРНОЙ стороной вверх, это 5 очков и дополнительный бросок (это максимальный результат). Многократные броски могут суммироваться для перемещения одной фигуры или быть использованы для перемещения нескольких.

У каждого играющего по 5 фишек (в древних наборах — по 7), «катушки» против «конусов». Начальная расстановка: в одну линию на первых 10 клетках в верхнем ряду. Фишки часто делались одноцветными и различались только формой. Из рисунков и барельефов известны два варианта начальной расстановки: первый, с чередованием «катушек» и «конусов» (первой всегда стоит «катушка»), и второй, когда первыми в ряду стоят друг за другом пять «катушек», сразу за ними — пять «конусов». Возможно, вторая расстановка использовалась в более позднее время и имела, в основном, сакральное значение, поскольку часто встречается на фресках в гробницах.

Доска 3х10, расчерченная на клетки, представляет собой одну дорожку, уложенную в три «слоя». Путь фишек представляет собой гонку по маршруту в виде латинской Z от первого ряда к последнему.

Цель игры — вывести все свои фишки с доски и не дать это сделать противнику. В игре применялась несимметричная система разметки, символизирующая ловушки, затрудняющие прохождение души умершего в загробном мире и обозначенные иероглифами, имеющими неравное значение. Считается, что каждая клетка сенета символизирует такой «Дом», где происходит то или иное сакральное действо или таинство. Игровое значение (предположительно) имеют 6 «Домов» (по другим версиям — 7 или 8). Это (по порядку):

1. Поле № 15 («Дом Возрождения») — здесь заново вводятся в игру фишки, которые «погибают» в главных «Домах» последнего ряда.
2. Поле № 26 — «Per Nefer» («Дом Красоты» или «Дом Омоложения»), отмеченный изображением иероглифа «нефер» («хорошо»). Предположительно, каждая фишка заканчивает ход здесь, даже если выброшено достаточно очков, чтобы пройти дальше. Это первый Дом в линии «главных Домов»; он символизировал превращение усопшего в мумию, омоложение и в конечном итоге — подготовку к вечной жизни. По достижении «Дома Красоты» (и вообще, во всех главных «Домах») фишка не может быть срубленной, рубить и ходить назад, но возможно, игрок здесь сразу получает дополнительный бросок, определяющий её «судьбу».
3. Поле № 27 — «Per Mu» («Дом Воды»). Основная ловушка в игре. В старой разметке отмечался косым крестом «Х», в новой на нём символически изображались Воды Хаоса — сквозь них солнечный диск бога Ра плыл на барке перед тем, как взойти на рассвете. Грешники, которым было отказано в месте на барке, тонули. Фишка, которая останавливалась здесь, не проходила испытания и снималась с доски. Возможно, игрок здесь опять был обязан бросить кости и определить её «судьбу», однако точный порядок этих бросков неизвестен. «Утонувшая» фишка «возрождалась» в «Доме Возрождения», однако точные правила её повторного ввода в игру неизвестны.
4. Поле № 28 — «Дом Трёх Истин» или «Дом Гелиопольских душ». В старой светской разметке отмечался цифрой «III», в новой — изображением трёх птиц. Фишка, вставшая в этот квадрат, может покинуть доску, только если выброшено «3», при любом другом результате остаётся на месте.
5. Поле № 29 — «Per Re-Atoum» («Дом Ра-Атума»), в позднее время — «Дом Исиды и Нефтиды». В старом варианте разметки был помечен цифрой «II», в новом — изображением двух коленопреклонённых человеческих фигур. Фишка, попавшая в этот дом, может покинуть доску, только если выброшено «2», при другом результате остаётся на месте.
6. Поле № 30 — «Per Ra-Horakhty» («Дом Восходящего Солнца»). Проходя этот квадрат всеми фишками, игрок успешно завершал игру и ритуально возрождался вместе с богом Солнца, а значит, прямо сейчас, ещё при жизни получал его уверения в том, что после смерти выдержит все испытания загробного мира. Уход фишки сенета с доски был равносилен спасению покойного из Царства Мёртвых, единению его с богом солнца Ра и в конечном итоге, обожествлению. В старом варианте этот квадрат помечался цифрой «I», в новом — изображением сокола, несущего на голове солнечный диск, или просто изображением солнечного диска (круг с точкой в центре). В самых поздних вариантах этот квадрат не нёс вообще никакой разметки. Правила ухода фишки из этого дома вызывают разногласия. По одной версии, фишка могла уйти из 30-го дома, только если игрок выбрасывал «1», по другой — фишка могла уйти с этого поля при любом результате броска.
7. Известно также, что в квадрате № 16 располагался «Дом сетки», который, возможно, тоже был ловушкой, и если фишка попадала на эту клетку, игрок пропускал один ход. Питер А. Пиччионе в своей статье «В поисках значения сенета» (Peter A. Piccione «In Search of the Meaning of Senet» Archaeology, July/August 1980, Pages 55-58) высказывает ещё одно предположение, что фишка, попавшая в Дом Возрождения, получала дополнительный ход. Возможно, эти два квадрата вместе представляли собой систему компенсации, призванную нейтрализовать преимущество первого хода. Система оригинальная и довольно сложная, но она хорошо работает: двойка при генераторе 4D2 выпадает чаще тройки, и преимущество «катушек» (начальная расстановка и право первого хода) нейтрализуется удачливостью «конусов» (вероятностный перевес в сторону двойки, с лишним дополнительным броском в «Доме Возрождения»). Однако она в значительной степени утратила силу с уменьшением количества фишек (с 7 до 5 с каждой стороны): дополнительному ходу стало просто неоткуда взяться, но и пропуск хода сразу после выступки перестал представлять опасность. Во всяком случае, на сенетах позднего времени «Дом сетки» никогда не бывает обозначен.
8. Также (возможно), игровое значение имел квадрат № 21 (предп. «Дом Ба»), однако достоверных подтверждений этому нет. Как бы то ни было, среди почти 80 найденных археологами уцелевших наборов для сенета только у последних пяти полей неизменно совпадает разметка, что подтверждает особую важность этих «Домов» для прохождения.

Фишки двигались от старта к финишу и по пути могли рубить друг друга, если нагоняли, по шахматному принципу — вставая на клетку, занятую фигурой противника. Две фигуры на одной клетке не могли находиться. Фигура может перепрыгивать через другую фигуру, если за той есть свободное поле. Две фигуры и более, стоящие рядом (безразлично, свои или чужие), перепрыгивать нельзя.

Взятая фигура не уходила с доски и не возвращалась на старт, но ставилась на поле, откуда начала ход взявшая её фигура, то есть при взятии фишки фактически менялись местами. Большинство исследователей сходятся в том, что если игрок оказывался в положении, когда ни одна фишка не может сделать ход вперёд, он был обязан сделать ход назад, и только если это невозможно, ход пропускался, однако точные правила и регламент такого обратного движения опять-таки неизвестны.

В игре действует правило, когда две союзные фигуры, стоящие рядом по ходу движения, «охраняют» друг друга — противник не может срубить ни одну из них, пока игрок сам не разобьёт такую пару. Тройка фигур предположительно разбивается взятием средней из них. Правила, касающиеся разбивания линии из четырёх и более фигур, также неизвестны.

Побеждает тот, кто доведёт свои фишки до конца и выведет их с доски (как в нардах). Игрок, который выводит свои фишки первым, сразу выигрывает, то есть ничьи в сенете нет.

Будучи изначально исключительно светским развлечением, сенет постепенно всё больше обретал сакральное значение и к концу XVIII династии (примерно в 1293 г. до н. э.) окончательно превратился в «эмулятор» загробного мира с изображением на квадратах основных божеств и событий царства мёртвых. Некоторые исследователи (в частности, Дуглас А. Уайт) считают, что и карты Таро ведут своё происхождение от сенета. Во всяком случае, 22 козыря колоды египетского Таро действительно могут восходить к этой игре, которая символизировала сущность египетской культуры и была, помимо прочего, гадательным инструментом. Однако и это остаётся всего лишь предположением.

Рисунки и надписи на стенах гробниц Среднего царства всё чаще изображают сенет как игру покойного против невидимого противника — его же собственной души. Это объясняет, почему в эпоху Нового царства так много рисунков, где у игрока в сенет, казалось бы, нет соперника. Скорее всего, и сам сенет представлял собою амулет, при этом даже не обязательно было в него играть — одного наличия в гробнице игрового набора уже было достаточно, чтобы обеспечить покойному вечную жизнь в слиянии с богом Ра.

Примерно во времена XVII династии (Ок. 1783—1552 до н. э.) в Египте стали появляться доски для сенета, на обороте которых находятся короткие поля для игры в 20 квадратов, которую сегодня часто путают с каноническим 30-клеточным сенетом. Известный исследователь Роберт Чарльз Белл в своей книге «Настольные игры различных цивилизаций» (R.C.Bell «Board and Table Games from Many Civilizations» Oxford University Press, 1960) и Гарольд Мюррей в своём труде «История настольных игр, кроме шахматных» (H.J.R.Murray, «A History of Board Games Other than Chess», Oxford, 1957) утверждают, эта эта игра носит название «Тьяу». Однако Дэвид Парлетт в своей «Оксфордской истории настольных игр» (David Parlett, «The Oxford History of Board Games», Oxford University Press, 1999.) считает, что она называлась «Асэб». Форма поля, костей а также правила этой игры значительно отличаются от сенета и восходят, предположительно, к ещё одной древней (на сей раз — шумерской) игре, известной как «Игра из королевской гробницы города Ур».

3. Детские игры

Дети тоже играли в игры, не требующие особых затрат. Когда мальчиков было много, они разделялись на две группы и становились в затылок друг за другом. Игрок, стоявший сзади, обхватывал руками предыдущего, а передние вставали друг против друга, сплетали руки и пытались свалить противника. Те, кто стоял сзади, подбадривали их криками: «Твоя рука сильнее, чем его рука! Не отпускай его!» А противники отвечали: «Наш сильнее! Свали его, друг!»

Игра в «козленка на земле» заключалась в прыжках через живое препятствие. Два мальчика садились друг против друга и вытягивали вперед руки и ноги. Это и было препятствие, через которое остальные игроки должны были перепрыгнуть и не попасться. Сидящие игроки, «препятствие», разумеется, старались схватить их за ногу и свалить — это и был «козленок на земле». Прыгающий не имел права хитрить, а, наоборот, предупреждал: «Держись! Вот я иду, приятель!».

В других играх дети состязались в скорости, но, поскольку бегать просто так было неинтересно, они устраивали скачки на коленях, скрестив ноги и удерживая их позади себя руками. Если в группе находился взрослый мальчик, он становился на четвереньки, а двое малышей, сцепившись руками и ногами, раскачивались на его спине, как на качелях. Состязались также в меткости, стараясь поразить дротиком цель, нарисованную на земле. Эта цель неизвестно почему носила имя бога Сешему, весьма уважаемого бога давильни. Скорее она должна была носить имя убийцы Осириса. Увлекались дети и борьбой. Когда их бывало достаточно много, часть выстраивалась в некое подобие крепостной стены, замкнутого круга, в котором каждый держался за плечи соседей. Остальные пытались вскочить на эту стену, не попадаясь в руки «стражи».

Иногда игра кончалась дракой. Неловкого увальня или нечестного игрока угощали пинками и кулаками. Порой его даже связывали, как настоящего преступника. «Балачи» наказывали его палками.

4. Другие игры

Для большинства игр, в которые играли египтяне, требовалась игральная доска и два кубика. Игрок бросал кости и в соответствии с количеством очков, полученных в результате броска, передвигал свои фишки на игральном поле. Победителем становился тот, кто первым перемещал свои фишки с одного конца доски на другой. Среди азартных игр также пользовалась популярностью игра в “Четные нечетные”, а также игры на угадывание, правила которых были очень просты: игроку нужно было угадать, сколько пальцев показывает за спиной другой игрок или например сколько он зажал в руке каких-то предметов.

Девочки предпочитали игры, где требовалась не сила, а ловкость. Они любили жонглировать. Младшие становились на плечи старших и перебрасывались мячами. Иногда и девочки боролись. Но самым любимым их развлечением были танцы. Каждая девочка должна была уметь танцевать, каждая, а не только та, которая собиралась стать профессиональной танцовщицей. Они привязывали шарик к своей косе, брали в руку зеркало или резную палку, позаимствованную у мальчишек, и крутились, прыгали, извивались посреди хоровода подруг, а те аккомпанировали им пением и хлопками в ладоши. Их песня не совсем нам понятна. Знаем только, что в ней они взывают к Хатхор, богине всех наслаждений. А вот танец-игра с неожиданными элементами. Двое взрослых девочек становились спиной друг к другу и разводили руки в стороны. Четверо маленьких девочек повисали на этих четырех руках и откидывались назад, упираясь ногами в ноги двух взрослых. По условному сигналу эта живая карусель начинала вращаться быстрее и быстрее, пока чье-нибудь падение не прерывало игру.

В комнатах гарема почти всегда хранились арфы, цитры, лютни и барабаны. Это было не случайно. Мы полагаем, что после ужина пение, музыка и танцы украшали семейные вечера. А также легенды и сказки. Один из папирусов Берлинского музея, папирус Весткар, свидетельствует о том, с каким жадным интересом слушал Хуфу волшебные истории про чародеев, которые ему по очереди рассказывали сыновья. Мы вправе полагать, что это развлечение было доступно каждому любителю сказок.

5. Спортивные игры фараона

Сказание о битве при Кадеше и другие поэмы восхваляют физическую силу фараона, его выносливость, ловкость и мужество, но, если мы хотим подробно познакомиться со спортивным воспитанием юных царевичей, стоит обратиться к памятной стеле отважного воина Тутмоса III и прежде всего к стеле его сын Аменхотепа II, который был, по заключению наших врачей, обследовавших его мумию, невероятно сильным человеком, о котором современники говорили:

"Это был царь с такими могучими руками, что никто не мог натянуть его лук - ни из его воинов, ни из вождей чужеземных стран, ни из вождей Речену".

Как же проводил свое время наследный царевич, которого ожидал трон Хора?

"Он достиг расцвета сил в возрасте восемнадцати лет. К тому времени он знал все подвиги Монту. Не было ему равных на поле битвы. И он постиг искусство управления лошадьми. Не было ему равных во всей многочисленной армии. Не было человека, который мог бы натянуть его лук. И никто не мог догнать его в беге".

Короче, настоящий атлет! Он упражнялся сразу в трех видах: гребле, стрельбе из лука и конном спорте.

"Рука его была могуча и неустанна, когда он держал рулевое весло на корме своего царского корабля с командой из двухсот человек. В конце дистанций, когда его люди проплывали половину атура (2 километра), они больше не могли плыть, они задыхались, руки их были как тряпки. А его величество, наоборот, крепко держал свое весло длиной в двадцать локтей. Царское судно причаливало, пройдя три атура без остановки. Люди смотрели и радовались".

Впрочем, не следует забывать, что работа рулевого значительно облегчилась с тех пор, как рулевое весло начали укладывать в выемку на корме и поддерживать короткой мачтой с развилкой, которая находилась с выемкой на одной оси по центру корабля, в отличие от судов с двумя рулевыми веслами по бортам. В эпоху Древнего царства рулевой держал в руках весло без всякой опоры и ему приходилось употреблять нечеловеческие усилия, чтобы бороться с течением или менять курс корабля. Вряд ли стоит думать, что царевич вернулся к старой системе управления. Однако и новая, со всеми ее усовершенствованиями, требовала от рулевого силы и выносливости.

Хороший лучник должен знать толк в луках.

"Он натянул триста луков, чтобы сравнить их и отличить изделие мастера от поделки невежды".

Выбрав настоящий, безупречный лук, который никто не мог натянуть, кроме него, царевич явился на стрельбище: "Он увидел, что ему поставили четыре цели из азиатской меди толщиной в пядь. Двадцать локтей отделяли одну мишень от другой.

Когда его величество фараон явился на колеснице, как могущественный Монту, он схватил свой лук, схватил сразу четыре стрелы и начал стрелять, как Монту. Первая стрела вышла с другой стороны мишени. Тогда он прицелился в другую. Это был выстрел, какого не сделал никто, о таком не слыхивали никогда: стрела пробила медь и упала с другой стороны на землю. Такое содеять мог только царь, могучий и силный, которого Амон создал победителем".

А в действительности царевич Ахеперура только повторил подвиг своего отца Менхеперра, который тоже пронзал своими стрелами медную пластину. Тем не менее это было большим достижением. Если бы Ахеперура, подобно Улиссу, вернулся в свой дом под видом нищего, он бы мог покарать своей могучей рукой и с помощью несравненного лука всех, кто грабил его дворец и покушался на его женщин.

Настоящий воин любил своих коней, да вообще всех лошадей, больше себя самого. Царек Немарат правил только частью Среднего Египта, но у него была своя конюшня в его столице Шмуне. Во время осады страдали все - и люди и лошади. Пианхи пошел в город победителем и прежде всего посетил конюшни. Он увидел пустые лари, увидел голодных лошадей. Он почувствовал жалость и одновременно гнев за то, что его противник в своем ослеплении довел этих благородных животных до такого состояния.

"Клянусь жизнью, любовью ко мне Ра и обновлением жизни дыханием - мерзость это для моего сердца, что лошадей моих заставили голодать, больше всякого совершенного тобою преступления при скупости [?] твоей. Я свидетельствуют против тебя… Разе ты не знаешь, что тень бога надо мной и что мое счастье не погибнет из-за него? О, если бы другой дал мне его! Я не знаю, но обвиняют его из-за этого. Когда я был рожден, находился в чреве и создан в божественном яйце, было во мне семя бога. Клянусь его Ка, я ничего не делаю без него. Это он повелевает мною!"

(перевод И.С.Кацнельсона).

Рамсес III не доверял даже своим военачальникам и сам следил, чтобы его кони были ухожены и готовы к бою. Он приходил в большую дворцовую конюшню с посохом в одной руке и хлыстом в другой. Его сопровождали слуги с зонтиками и опахалами и дежурные воины. Раздавался сигнал о прибытии фараона. Конюхи вскакивали, бросались по местам. Каждый хватал вожжи своей пары коней. Фараон осматривал их одного за другим.

Царевич Аменхотеп в самом нежном возрасте еще не мог совершать подвигов Монту, однако уже учился укрощать свою плоть. К тому же он очень любил лошадей и гордился ими. А поскольку он из действительно любил, то знал все способы их дрессировки. Слух о его успехах в этом деле дошел до ушей его отца. Грозный Менхеперра был счастлив и горд. Он сказал своим придворным:

"Пусть ему дадут самую лучшую упряжку из конюшни моего величества, которая находится в номе Белой Стены (т.е. Мемфиса). И скажите ему: "Займись ими, обучи их, натренируй, сделай сильными! Я тебя заклинаю!" И тогда ободренный юный царевич с помощью Решефа и Астарты, богов той страны, откуда прибыли лошади, принялся за дело".

Он воспитал бесподобных коней, которые не знали устали, пока он держал вожжи. Они даже не потели на длинных пробегах.

Конные состязания проходили чаще сего к западу от Мемяиса, поблизости от великих пирамид. Когда на челе Аменхотепа засверкал царский урей, он сделал это место заповедным и поставил там высокую стелу из белого камня, на которой и были записаны все его подвиги. Сын Аменхотепа, Тутмос IV, решил их повторить. Он любил стрелять в цель из лука неподалеку от великого Сфинкса, любил охотиться в пустыне. Однажды он уснул между лапами чудовища, которое явилось ему во сне и повелело освободить от засыпающего его песка, обещая за это трон Геба. Царевич исполнил это повеление и не забыл рассказать потомству о своем чудесном пророческом сне. Если бы не набожность этих молодых людей, мы бы никогда не узнали, как они готовились к выполнению своих царских обязанностей.